Непримиримость

Непримиримо копие
Повергнувшее миллионы.
Хребтина держит бытие
Подстать дорической колонне.
Прямолинейное легко.
Поступок соразмерен слову.
Анатомический закон
Неравноправия основа.
Писатель человеку дан,
Как колизей квадратный Риму.
Прямохождению в пандан
Поэзия непримирима.

Continue reading →

Цветок малиново-лиловый

цветок малиново-лиловый
благоухает непристойно
сродни рифмованному слову
заразная болезнь и войны

подобран в кабаке вчерашнем
сам саламандра страж порога
цветок сказал душе пропащей
входи сегодня ночь порока

ах до чего нетерпеливо
боролись с собственною тенью
благоуханные разрывы
меж кокаином и цветеньем

меж увяданьем и любовью
как стигму рабскую на коже
малиново-лиловой кровью
мы аромат избыть не можем

Continue reading →

Ты сама погибнуть желаешь

ты сама погибнуть желаешь
душа волшебный павлин
безответственно порождаешь
адама призрачных глин

ты ведьма душа наварила
алкоголя из георгин
любит не любит говорила
а в крови любовь героин

тысячи лепестков обрывая
в мантическом дурмане
не становясь не бывая
пенья не обрывая

Continue reading →

Стеклянный бой

быть мной – есть стеклянный бой
а в г у с т губам по вкусу
губит событие собой
с тобою не убоюсь труса
сам землетрясение страх дождь
целующий меня целует нож

лепестки или кровоподтеки
разъяты и одиноки
таков порядок сначалa боль потом
наслаждение фигуры ребром
человека он тюрьма света ты сама
ом кринг каликайе намаh

Continue reading →

Politische Gefangenen III, Übersetzung Irina Bondas

die frau stürmt den himmel. durst
zwingt den vogel ununterbrochen zu fliegen,
ohne berührung mit wasser, so lange
wie du ohne zu trinken überlebst.
das gestirn navigiert die blaue iris,
ermittelt bewegungen der kriegsgefangenen anhand
der koordinaten im magnetfeld der erde,
des kerosingeruchs, schwarzen öls.
variable pfeilstellung. die geometrie deines flügels
entspricht nicht den landschaften,
die geschwindigkeitsdifferenz zwischen dem hasen
und dem auf ihn stürzenden falken.
phönix, mitglied des vogelparlaments,
geboren aus dem arbeiterkörper eines luftreaktiven
antriebs, du wendest deinen blick zurück
in die brennkammer der maschine richtung sonne.
doch das wort wiegt schwerer als luft, und die kraft
wirkt lotrecht zum geschwindigkeitsvektor, schwärze
bindet quarzkörner, mulm ist die
einheit im korps der engelsflieger.
sie prüft die richtigkeit deiner herzarbeit,
betrachtet die quadratunterteilte landkarte,
hält sich auf feindliche stützpunkte zielend
bereit zum luftangriff.

Continue reading →

Oranienburg. Übersetzung Irina Bondas

das kz mit dem grundriss eines dreiecks,
dessen seiten gleich sind und dessen basis
den goldenen schnitt zur winkelhalbierenden bildet.

in zwanzig linien, durchtränkt von formalingeruch
liegen die baracken aufgefächert, blütenblätter
einer unruhigen pflanze, wuchern eines traumes von onkologie.

bilden chöre eines antiken theaters.
das kinotheater ist gekoppelt ans kosmogramm.
der fragmentierte körper vom filmband

aus dem hause des deutschen herstellers ig farben
reagiert empfindlich auf grüne und gelbe strahlung.
kino ist immer schattentheater, der kürzeste zeigt

in richtung des wirklichen meridians.
ermittle daran den höhenwinkel der sonne.
das aufgemalte ziffernblatt über dem eingang zeigt

sieben minuten nach elf. das grau der wände löst sich
auf im hintergrund des grauen preußischen himmels,
doch bleibt liegen wie die leiche im schnee. die sonnenuhr –

die pupille einer schwarzen sonne – ordnet die umgedrehten
bilder tief in der höhle platons,
dessen koordinaten ein zellengitter,

justiert an der erdachse, bilden. das tragödientheater:
eine sonnenfalle. strahlen dringen
durch die emulsion auf zelluloidbasis

erreichen die unbeheizten baracken mit den einzelhaftzellen.
die wände schlucken auch im sommer die wärme.
in einer davon geht oder steht stepan

bandera. über dem feldbett die decke gestopft
mit stroh, sitzen ist nicht erlaubt. am tag
der sonnenwende fällt der schatten der erdachse

durchs tor auf die höchste kante im unausweichlichen
pfeil, von dem oleh olschytsch schreibt.
gefoltert vom hauptsturmführer wirsing, die ss-männer

wolf und schulze schlagen lange, tupfen den schweiß
ab, brechen die finger beider hände, rippen,
nase, geben den stock an den anderen weiter, um zu

verschnaufen. der gefolterte körper
produziert analgetika, die euphorie, halluzinationen
bewirken können. der riss in der wand erwacht zum leben.

der schmerz fließt bunt als schillernder film, vermischt sich
mit blutströmen im gesicht, fragmente der realität,
angepasst an die grenzen ewiger reiche,

kommen kollidierend in bewegung.
die plattentektonik, treiben menschlicher gründe,
bruch im text. das land marginalia liegt

hinterm erschlafften buchstaben. dort, in wilden mustern,
mutieren die blumen zu tieren mit offenen büchern,
engeln, zweischwänzigen nixen. große sterne, ukraine.

Continue reading →

Ртутное Дитя

дерево говорит о достраивании равного темные
диалекты воды о движении это речь о речи эпос
самоедов одиссей правнук гермеса правит
ладью между утесами оледененья и высыханья

олень на одном на другом леопард резвятся
в ручьях волшебная радуга над потоком застит
небеса страшно открыть глаза наша пыльца
на ворсинках чешуекрылого – души умершей – сладка

сладость слабость тел извив к тяжелому
сердцу земли падение – помнишь чего не было? –
призраки живут всегда иначе грамматика
mutatis mutandis меняется с каждой буквой

наше ртутное дитя питается болью
ослепительное „да“ бесстрашие на дне твоих глаз

Continue reading →

تهافت التهافت

время визг расстояния в звуке
белые туфли брюки любовная роза
нежность ветвится дерево бесстыдноaverroes
оплетено геометрическим паразитом
– хорошо – склейки и прячет выходы
кроличья нора пещера Али Бабы

помнишь ночь помнишь первое что
помнишь или непоследовательность
непоследовательности араб прогуливается
меж колонн – вот гермес – телегу разграбили
арабы истина ни едина ни двойствена а
зыбь зов sog цифр пустыни а я

Continue reading →

Sonnet Identitaire

реконструкция волны из корпускул реконструкция
самоповторяющихся элементов барочного вихря по
циркуляру из москвы новая европейская красота
есть вечное возвращение равного

карета оставляет полосу конской мочи
на брусчатке не заезжий циркач (белый
кролик из черной шляпы бытие
из пустоты) реставратор наш демиург

мы маленькие люди мы живем
в музее музей утроба колониальной метрополии
под рассеяным освещением порно когда
смотритель щелкает выключателем тени выходят из тени

сливаясь в неразличимом мы кричим
„депортация! депортация! депортация! депортация! депортация!“

Continue reading →

февраль

голосов миллион
птицы или трамвая
цвет – марала белье
моя перьевая

то есть черный ему
не проснуться – присниться
на подножном корму
зимняя птица

посидеть на меже
по снегу побегать
только в жизни уже
не бывает и снега

только запах железной
дороги и сажи
это ложь в феврале
нет и запаха дажеpoetry_golosov_million

Continue reading →