#poccupy translated by Kado

civil liberties – the half breeds of a new type

a wallnut wrinkle to the front – stones of compromise and tyrany are tossing in a sieve

the turbine of freedom is branching – to noone on the bough – and they tweet with brother Lucifer

the right is sewed in an abdomen

following the footsteps an American and red flocks of genetic examples –

melting of the pernicious sociality under the sign of crave for other masks but a person and the strike at the equality conveyor!

from now on a throat is equal to a steel possum and a revelry of meanings to a cradle of dawn, a smile that was spilled on a tile floor!

the logic of youth is painted with a colour of fermented fruits

the dark object of desire is shrouded in rags

drags in front of a peeping snooping deity

and a cluck fusses over a dumped snake egg

and mumbles that of-freedom-and-of-life-not-he-only-is-deserving-who-every-day-must-conquer-them-anew

but also for the second last consumpenthusiast!

so comfort yourself with goods! His Bellyness doesn’t suffer from merchandise lust

but will appear the same in continuation of intellectual crutches as the minimum wave on a mirror plane – a counter-attack of the wolf-soldiers three days of

amphethamine marathon – twenty-four hours of all-round defence in sleep

will pave the burrow for the dawning sails to factories

as the gunners of the sun with the spear hand raised and kaffiyeh instead of faces …

on a regular neuron tree

with shanks of harmodius and aristogeiton hieroglyphs of freedoms

among which the first one

is the right not to know

Continue reading →

Второй сонет про русалку и пирата

пират изгнанник на бумаге
ловил за хвост тень ящерицы
спасает бесцветность

пустырь подразумевает вдох
объем небес в зрачке
морехода больше

девственных лесов там иезуит
преподает индейцу барочные
кантаты маг во сне
неизвестное растение

ничто не происходит одновременно
тело сглазившее себя
родственно солнцу это русалки
анатомическая красота

Continue reading →

Баллада про европейские звезды

десять верблюдов было
у отца моего
двадцать автомобилей
не осталось ни одного

я пас стада отца моего
мешки опунций катал
на разрисованном автомобиле
пока не пришел федерал

от грохота бомб бежали стада
я беглецов искал
а тех, которых находил
из автомата добивал

долог путь от а до я
в египет на грузовике
горы родные покинув я
отправился налегке

в александрии огнем торговал
готовил арабам еду
помню как по колено в снегу
через балканы иду

тело мое и белый снег
какао и кокос
черное небо и стразы на нем
европейских звезд

теперь я в стране где сделаны
автомобили отца
и бомбы взрывов которых
испугалась овца

Continue reading →

Первый сонет про русалку и пирата

русалка любит пирата пятится пифагор
люди стирают себя
сколько поместит в животе
туши козла противоземля

время это судорога на буксире
сирия психика меня рукава
автомобили трутся о теплый воздух
уткнувшись в мягкую подушку мы

реки текут через тело решето
страдают слова житель враждебен
обоим воюющим сторонам

суслики знают друг-друга
под нарисованным небом
любуюсь венерою по вечерам

Continue reading →

Поверхностность

перелеты последовательность фрагментов
близких друг-другу как рога и шляпа

политическое животное на ореховой
скорлупе океан покачивает сушу

любое это женщина кормит
минотавра бондаж речи

говорить без узлов
поверхность без глубины
окно без стороны

Continue reading →

Грамматика Мертвых. Москвину

читатель того что было тобой
следует от одного к трем шестнадцати
– саркофаг впитывает останки – семидесяти
двум сколько стоп поперек пути
столько преград любви

лепестки папируса гниют
в зеленом озере ибис алый
просаливает поверхность тела
личность лишь сумма теней ад
расправляет призрачное крыло
за твоей спиной крыло забытье

буква фрагмент трупа вместо
сердца мумия слова любить
что сильнее свет кишки теней
черный поезд а холод пусть
громко легко человек
всю жизнь умащал свой труп

. . .
нечеловеческая любовь
изворачиваясь хохоча

Continue reading →

Берлинская Горгона

этот текст карта города строчка улица буква дом

i

люди обнажаются под
падающим зеркалом вод
город боевой самолет
матовый Stealth темный подросток шустрит на вокзале
спереди угловатый единорог
ветер для броска
по шву твоего изрезанного тела
фройляйн метрополия

империи без – как писал раушнинг
в книге революция нигилизма – сердцевины
голоса соседей по трубам канализации
морской лев
кладет лапу на мокрый глобус пораженный
личинками оптоволкна
урбанная
ткань расползается под пальцами
изъеденная трясиной весны стареет только целостное
куски дионисовой плоти липкие буквы
не стареют врозь то есть новое
слова тянутся друг ко другу пара
губ или мечей

ii

я горгона шире зрачки
до боли ночного неба
играет нами в настольный футбол
золотые кисти истерик
разливанное море

iii

ум это пес нюхает
низкие потолки
ни собаки ни запаха воробьи

iv

завсегдатаи темных парков разглядывают
сквозь занавеску силуэт
кафелем панцирем улитки
облицованные судьбы
поют
– ничего мы о жизни не знаем
и познание нам не дано
развивается черное знамя
только черное знамя одно –

v

осьминог движется по улице
машет шариком “я”
нищета льдин границ чудовищ оранжевых
марионеток ламповый монитор
уткнулся мордой в землю
осадки цветомузыки
огни новогодней елочки среди сентября

Continue reading →

Адам

рая радужная трясина
слова звери гонят адама
дрожит лимон но никто
раздвоенного языка

смех за три вершины растянут
берег тигра перламутровой костью
блестит рыба в огненных сетях
река темна как сонная артерия

плыви адам плавники растут
мириады голов пена рук
рай страх прилип а ты
ева любит лилит

Continue reading →

Под горой Пантократор

солнце раскатано скалкой минутной стрелки
по небосводу держащимуся
на драмматическом напряжении между вилками
противоречий как
чулки на подвязках

в краю серых бабочек шершеневич
уставился в солнце
сквозь мои полупрозрачные кости
сквозь рентгеновский снимок
чтоб не спалить зрачок

архитектура казны купола куколок тут
наперекор югу муравья постоянство сравнимо
с видеонаблюдением
за пальцами фокусника

лунные пехотинцы прикрывшись щитами–чесночинами
в клещи берут легион
форма всегда нападение с тыла
захват непринятого наследства

мое обезьянье тело превращается
в перекресток мне сорок лет

Continue reading →